Изгнание торгующих из храма

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня, дорогие братья и сестры, мы с вами слышали две евангельские истории в одном евангельском чтении. Первая история – это история о смоковнице. Ею начинается сегодняшнее евангельское чтение и ею же заканчивается. Получается, что эта история как бы разделена. Вторая же история – это изгнание торгующих из храма. Каждая из этих евангельских историй достойна того, чтобы рассмотреть ее отдельно. Но Церковь включила обе эти истории в один текст, который читается в храме в этот день. И мы с вами тоже постараемся хотя бы немного каждую из этих историй разобрать.

Я начну с истории изгнания торгующих из храма. Очень часто люди соблазняются, когда приходят в храм, особенно – новоначальные: как же так, иконочки продаете, книжечки продаете, свечечки продаете и так далее? Вы ведь торговлей в храме занимаетесь, а Господь торгующих из храма изгнал? И вообще, торговля в храме – это нечто плохое, низменное, и сами деньги – это что-то низменное, нехорошее. И в храм нужно приходить лишь для того, чтобы Богу молиться. Вот такое часто встречаешь восприятие. Но люди часто забывают, что на самом деле в Священном Писании материальным отношениям между людьми уделяется немалое значение. И Бог в том числе будет нас судить и за то, как мы обращались с теми материальными средствами, которые Бог нам в этой жизни дал. Поэтому так уж категорически отвергать все материальное не стоит. Ведь духовная жизнь – это не только молитва. Духовная жизнь – это и жертва, в том числе и материальная жертва.
И все же, почему Господь так поступил? В этой истории может быть и второй повод для соблазна – всегда в Евангелии Господь является как кроткий и смиренный, а здесь мы видим Его совсем в другом состоянии: Он приходит, выгоняет людей из храма, опрокидывает столы меновщиков, выгоняет бичом и говорит: «не написано ли: дом Мой дом молитвы наречется, а вы сделали его вертепом разбойников». Как-то не вяжется эта история с кротким образом Спасителя. Почему же так произошло?
Известно толкование преподобного Сисоя Великого на изречения из Священного Писания, где говорится: «Гневайтесь, но не согрешайте. Солнце да не зайдет во гневе вашем». И вот святого Сисоя спросили, как же так, разве можно гневаться и не согрешать? На это преподобный Сисой ответил следующее: если кто-то что-то хочет у вас украсть, а вы гневаетесь на этого человека – вы согрешаете; если кто-то хочет у вас и глаз выколоть, а вы на него гневаетесь – вы согрешаете; но если кто-то хочет лишить вас вечного спасения, то на такого человека можно и должно гневаться, и это не будет грехом. Интересный ответ. И вот здесь, в этой евангельской истории, мы как раз видим Господа в гневе – значит, то, что происходило в храме, действительно могло повлиять на спасение этих людей и других людей, на их личное спасение.
Что же происходило в храме? Начнем с того, что свечка, которую вы ставите в храме, это ваша жертва. Но вы не обязаны покупать и ставить свечку. Книжки или иконочки, которые вы покупаете в храме, для вашей молитвы, для вашего назидания, они полезны, но вы не обязаны их покупать. В Иерусалимском храме до Рождества Христова принести жертву, кровавую жертву, животное или птицу, был обязан каждый человек. Поэтому сейчас то, что происходит в храме – это не торговля. Это вам предлагается возможность что-то пожертвовать и за счет этой жертвы что-то для себя приобрести. А в Иерусалимском храме была именно торговля, потому что если ты не приобретешь жертвенное животное и не принесешь его в жертву Богу, ты согрешишь. Это нужно понимать, какая здесь разница между нашими храмами и храмом ветхозаветным.

Притча о добром пастыре

Притча о добром пастыре и наёмнике — одна из притч Иисуса Христа, содержащаяся в Евангелии от Иоанна. В ней говорится о пастыре, входящем во двор овчий через дверь и голос которого овцы знают и слушаются, так же о наёмнике, которому нет дела до овец, волки расхищают их, и, что кто входит во двор не дверью, тот вор и разбойник:

Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник; а входящий дверью есть пастырь овцам. Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Сию притчу сказал им Иисус; но они не поняли, что такое Он говорил им. Итак, опять Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам, что Я дверь овцам. Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники; но овцы не послушали их. Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах. Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, [так] и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь. (Ин. 10:1-16)

Богословское толкование

Поясняя значение первой части притчи, Христос прямо сказал слушавшим Его фарисеям, что и пастырь и дверь овцам, о которых говорилось в притче, это Он сам.
Профессор А. П. Лопухин в комментариях к Новому завету пишет:

Речь Христа о Себе как о добром пастыре начинается притчей, в которой изображается противоположность между пастырем, которому овцы принадлежат как его собственность, и пастырем-наемником, который пренебрежительно относится к порученному ему стаду Ин. 10:1-6. Эту речь, построенную в виде притчи, Господь разъясняет далее, говоря о Своем положении в Царстве Божием: Он есть дверь, ведущая к овцам Ин. 10:7-10 и, с другой стороны, — добрый пастырь Ин. 10:11-18.

Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить; Я пришел для того, чтоб имели жизнь и имели с избытком. Я семь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец; а наемник не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка и оставляет овец и бежит; и волк расхищает овец и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и не радит об овцах. Так как приставшие к Февде и Иуде, и прочим отступникам были убиты и погибли, то прибавил: вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить, называя ворами их и подобных им. А Я, говорит, пришел для того, чтобы имели жизнь. Они убивали и погубляли своих последователей, а Я пришел, чтобы жили и имели нечто большее, именно: причастие Святаго Духа, под чем нужно разуметь и Царство Небесное. Итак, во Христе все имеют жизнь, ибо все воскреснут и будут жить; а праведники получат и нечто большее, именно: Царство Небесное. Потом ведет речь и о страданиях и говорит: Я жизнь (душу) Мою полагаю за овец, — выражая сим, что Он идет на страдания не по принуждению, а добровольно. Словом «полагаю» показывает, что никто ее не отнимет у Меня, а Я Сам отдаю ее. Намекает и на мятежников, не раз упомянутых. Они, говорит, не положили жизни за овец, но оставили своих последователей, ибо были наемники. А Сам Господь поступил наоборот. Когда взяли Его, Он сказал: если Меня ищете, то оставьте сих, пусть идут, чтобы исполнилось слово, что никто из них не погиб (Ин. 18, 8; 17, 12) и притом тогда, когда иудеи пришли на Него хуже, чем волки на овец. Ибо пришли, сказано, с мечами и кольями, чтобы взять Его (Лк. 22, 52). Под волком здесь можно разуметь и мысленного врага, которого Писание называет и львом (1 Пет. 5, 8), и скорпионом (Лк. 10, 19), и змием (Быт. 3, 1; Пс. 90, 13). Говорится, что он «похищает» овцу, когда пожирает кого-нибудь чрез худое дело; «разгоняет» когда посредством злых помыслов смущает душу. Справедливо можно назвать его и вором, который «обкрадывает» чрез лукавые помыслы, «убивает» чрез соглашение с ними, «погубляет» чрез дело. Иногда приражается к кому-нибудь помысл злобный, это будет воровство. Если человек согласится с лукавым внушением, тогда, можно сказать, диавол убивает его. Когда же человек на деле совершит зло, тогда он погибает. Может быть, и это значат слова: вор приходит только для того, чтоб украсть, убить и погубить. — Господь делает совсем иначе, чем этот вор. Он дает божественную жизнь, освещает и помыслы наши добрыми внушениями, и тела добрыми делами; дает и нечто преизбыточествующее, именно то, что мы можем приносить и другим пользу посредством дара учительского, а также и Царство Небесное, как бы придавая нам некоторую лишнюю награду. Он подлинно Добрый Пастырь, а не наемник, каковы начальники иудейские, которые не заботятся о народе, а имеют в виду только то, чтобы получить с него плату. Ибо они искали не пользы народу, а себе прибыли от народа.
Я семь Пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привесть, и они услышат голос Мой: и будет одно стадо, и один Пастырь. И отсюда ты можешь узнать различие между пастырем и наемником. Наемник не знает овец, что происходит оттого, что он не надзирает за ними постоянно. Ибо если бы он постоянно смотрел, то знал бы их. А пастырь, каков Господь, знает своих овец, потому и печется об них, и они опять знают Его, потому что пользуются Его надзором и по привычке узнают своего Покровителя. Смотри. Прежде Он узнает нас, а потом уже мы Его. И не иначе можно познать Бога, как быв познанными от Него (1 Кор. 13, 12). Ибо Он прежде усвоился нам плотию, став Человеком, потом уже мы усвоились Ему, получив дар обожения. Желая показать, что неуверовавшие недостойны быть познанными от Бога и не суть овцы Его, Он сказал: Я знаю Моих, и Мои знают Меня, как написано: познал Господь Своих (2 Тим. 2, 19). Чтобы кто-нибудь не подумал, что Он узнавал, как человек. Он присовокупил: как Отец знает Меня, и Я знаю Отца, то есть: Я так верно знаю Его, как Сам Себя. Часто повторяет: «Я жизнь Мою полагаю за овец» для того, чтобы показать, что Он не обманщик. Ибо выражения: «Я Свет, Я Жизнь» для немысленных казались надменными, Но слова: «Я хочу умереть» не заключают никакого самохваления, а, напротив, выражают великое попечение, так как Он хочет предать Себя за людей, которые бросали в Него камнями. — «Есть у меня и другие овцы». Это говорит об язычниках. Они не того двора, который под законом. Ибо язычники не ограждаются законом. «И тех надлежит Мне привесть». Ибо и эти в рассеянии, и те не имеют пастырей. И благоразумные, и способнейшие к вере из иудеев были без пастырей, следовательно, тем более, язычники. Мне «надлежит» собрать и язычников, и иудеев. Слово «надлежит» здесь означает не принуждение, а то, что непременно последует. «И будет одно стадо, и один Пастырь». Во Христе Иисусе нет ни иудея, ни язычника (Гал. 3, 28), и никакого различия. Ибо у всех один образ, одна печать крещения, один Пастырь, Слово Божие и Бог. Пусть устыдятся манихеи, отвергающие Ветхий Завет, и услышат, что одно стадо и один Пастырь; ибо Один и Тот же Бог Ветхого и Нового Завета.
Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее; имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего. От этих слов опять произошла между Иудеями распря. Многие из них говорили: Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его? Другие говорили: это слова не бесноватого; может ли бес отверзать очи слепым? Так как Его называли чуждым Отцу, обманщиком и губителем, а не Спасителем душ, то настоящими словами Он объявляет: Я не губитель ваш, а готов за вас все претерпеть, если уже не по другому чему, то потому, что Бог возлюбил вас столько, что и Меня Он любит за то, что Я умираю за вас. Как же Я буду обманывать вас, когда знаю, что вас Бог любит? Напротив, не лучше ли решусь умереть за вас, если не для иного чего, то для того, чтобы Отец Мой за это еще более возлюбил Меня? Говорит это так уничижение из снисхождения, потому что слушатели не принимали, когда Он говорил о Себе возвышенно. Придавать другой смысл этому изречению было бы нелепо. Ибо, неужели Отец прежде не любил Его, а начал любить только теперь, и причиной сему стала смерть Его за нас? Нет; а, как я сказал уже, Он выразился таким образом по снисхождению. Иной может сказать и следующее. Любовь к нам Бога и Отца была известна. А Бог и Отец увидел, что и Сын Его явил к нам такую же доброту, ибо восхотел и умереть за нас, и в точности сохраняет свойства благости Отчей, Посему Отец по справедливости возлюбил Сына, возлюбил не в качестве дара Сыну и как бы награды за Его смерть за нас, но потому, что увидел в Сыне сродство Существа с Самим Собою, и потому любить Сына был побуждаем как бы непреодолимым законом природы. Ибо еще ли не дело великой любви к нам явил Сын, когда принял за нас поносную смерть, и не только смерть, но и опять принял жизнь, чтобы умертвить смерть и чрез Воскресение Свое нас соделать бессмертными? Итак, когда говорит, что Отец любит Меня за то, что Я умираю за вас, то сим выражает, что Отец как бы веселится и радуется тому, что Сын похож на Него и имеет к людям такую же любовь, какую и Он. — «Жизни Моей никто не отнимет у Меня». Говорит это для тех, которые намеревались убить Его. Вы, говорит, жаждете Моей крови; но знайте твердо, что без Моей воли никто не может пролить ее. Чтобы кто-нибудь не подумал, что Он умирает, как раб и слуга, по приказанию другого и вследствие подчинения сему, то говорит: Я Сам властен в Моей смерти, как Владыка смерти. Я имею власть отдать жизнь Мою. Хотя каждый из вас имеет власть отдать жизнь свою, ибо всякому желающему можно умертвить самого себя, но Господь говорит не об этом способе смерти, а о том, что без Его воли никто не мог бы сделать этого. У людей так не бывает. Ибо и без нашей воли другие могут умертвить нас. А Христос без Своей воли никогда не пострадал бы. Посему, подчиняясь смерти только по собственному изволению, Он имеет и большее право — опять принять жизнь. — Сию заповедь «умереть за мир» Я получил от Отца. Я, говорит, не противник Богу, и притом до такой степени, что эта самая смерть заповедана Мне Отцом. Прежде сказал Он о себе высокое: Я имею власть принять жизнь Мою, что показывает в Нем Владыку смерти и Начальника жизни. Теперь присовокупляет смиренное: заповедь сию Я получил от Отца Моего. Так дивно Он соединяет то и другое, чтобы не почли Его меньшим Отца и рабом Его, чтобы почли не противником Богу, но равносильным Ему и единовольным. Такая речь Его действительно послужила на пользу многим из слушателей. Между ними произошло разделение. Одни, для которых эти слова Его казались загадочными, думали, что Он без разумения. Другие, понимая несколько, говорили: это слова не бесноватого. Так как Господь словами не мог заградить им уста (ибо и благоразумные ни сами не поняли вполне слов Его, ни убедили бы своих противников), то пытаются защитить Христа делами и говорят, что это слова не бесноватого. Откуда же это видно? Из дел. Неужели бес может открывать глаза слепым? А если дело это божеское, таковы же непременно и слова. Почему же Христос ничего не отвечал тем, которые говорили, что Он беснуется? Потому, что и противники их и защитники Его не могли заставить их молчать и быть для них более достоверными. Так как они разделились и восстали друг против друга, то к чему еще было и Ему противоречить хульникам, когда притом Он нисколько не будет иметь от них доверия?

Далее

Искушения Христа

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
В канун праздника Крещения Господня мы говорили о проповеди Иоанна Крестителя. О том, что эта проповедь давала понять израильскому народу о необходимости закончить с их прежним стилем жизни: «Уже и секира при корне дерев лежит. Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь», — говорил Иоанн Креститель.
А вот что такое добрый плод и как его обрести, мы слышали уже из сегодняшнего евангелия, где повествуется об искушении Господа Иисуса Христа в пустыне. Событие это очень значительное. Хотя бы потому, что Господь счел нужным рассказать об этом Своим апостолам, а через них и всем нам.
Ведь никто не видел этой истории с искушением. Свидетели отсутствовали. Значит Сам Христос поведал об этом Своим ученикам, об этой борьбе Его с силами зла, дабы дать пример того, как надо противостоять в жизни своей темной силе.
Все три искушения, направленные ко Христу в форме предложений, помимо своей основной цели содержат в себе еще и вопрос. Дьявол, искушая Христа, как бы пытается разрешить и собственное недоумение. Ведь сорок дней назад во Иордане во время крещения Бог свидетельствовал о том, что Крещаемый есть Его Сын, на Котором Его благоволение.
А если у Бога есть Сын, то значит, Он – тоже Бог. Ведь при рождении-то передается природа. Звери передают своим детенышам звериную природу, люди своим детям человеческую, следовательно, если у Бога есть Сын, то Он обладает всей полнотой Божественной природы, значит, Он – Бог. но ведь Бог-то не связан никакими ограничениями. Он не может захотеть есть, пить или устать. А дьявол-то видит перед собой изнеможденного и голодного человека. И это, конечно, приводит его в недоумение.
Вот почему и искушения свои он предлагает как бы с оговоркой, с вопросом: «Если Ты – Сын Божий…», то есть если Ты — действительно Бог, о чем было свидетельство на Иордане, то докажи это. Покажи Свое всемогущество: преврати камни в хлеб, прыгни с горы и не разбейся, то есть прояви Свою Божественную сущность.
Некоторые отцы Церкви высказывали мнение, что дьявол при всей своей хитрости и уме, опыте так все-таки и не смог проникнуть в тайну Богочеловечества Спасителя. Он считал, что Христос это, да, великий пророк, праведный человек, но тем не менее, который как все люди после смерти попадет в его власть, в царство тьмы, в шеол. И только после смерти на кресте, когда человеческая душа Спасителя, нераздельно и неразлучно соединенная с Его Божеством, сошла во ад, тогда, как говорит церковная песнь, Он ад умертвил блистанием Божества. Он изнутри разрушил его. дьявол в его мрачном царстве впервые встретился с силой большей, нежели он сам. Не падшего и ограниченного человека воспринял ад, а всемогущего Бога.
И, видимо, только тогда дьявол понял свое поражение. Он увидел, что есть сила больше его силы. И что он, будучи князем мира сего, оказался посрамлен, как говорил Господь перед Своими страданиями.

Далее

Что нужно знать о Святой воде

Содержание

Об использовании святой воды
Как было впервые совершено освящение воды
Зачем Церковь освящает воду
Почему вода освящается в особых сосудах
Как происходит чин великого водоосвящения
Как освящают воду на молебне, заказанном верующими
Почему Церковь молится о водных источниках
Молитва на принятие просфоры и святой воды

© Составление, набор, верстка, оформление «Новая книга», 1997
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
Сретенский монастырь
«Новая книга» — 1997
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9

Акафист Пресвятой Богородице, читаемый пред честной иконой Ея Черниговско-Гефсиманской

Кондак 1

Избранней от Святыя Троицы, превысшей Небесе и земли, Царице Богородице благодарственная песнопения воспеваем. Ты же, Пречистая, яко имущия державу непобедимую, от всяких нас бед свободи и на всякое разумение настави и к деланию заповедей Сына Твоего приведи, да зовем Ти:
Радуйся, Царице Богородице, упование и прибежище наша.

Икос 1

Во дни оны Пречистая Божия Мати милость Свою граду Чернигову дати восхоте. И се, чудная икона Ея на древе ели явися; тем же и нарицается Черниговская Елецкая. И вернии православнии людие с великою радостию ту икону взяша и Матерь Божию прославиша, глаголюще:
Радуйся, Заступнице усердная рода христианскаго;
Радуйся, Поборнице верных.
Радуйся, яко Тобою радость воссияет;
Радуйся, бесов поражение.
Радуйся, благочестивых озаряющая смыслы;
Радуйся, мудрых века сего посрамление.
Радуйся, море чудес многоводное;
Радуйся, Споручнице грешных усердная.
Радуйся, к Сыну Твоему ходатайство немолчное;
Радуйся, благ вечных Подательнице.
Радуйся, Сокровище многих щедрот;
Радуйся, верных спасение чудное.
Радуйся, Царице Богородице, упование и прибежище наша.

Кондак 2

По времени, грех наших ради, сия икона чудотворная утрачена бе; но не до конца прогневася Пресвятая Богородица и милость Свою граду Чернигову паки возврати. И се, иная чудотворная икона во граде Чернигове явися, во обители пророка Божия Илии; тем же и наречена бе Черниговская Ильинская. Мы же, грешнии, милость Пресвятыя Богородицы прославляем, вопиюще: Аллилуйя.

Икос 2

Многажды прегрешили есмы и каемся трепеща: неужели гнев Господень поразит нас? И паки таяжде творим. И во дни оны святая обитель пророка Илии разорена бе и икона чудная Пресвятыя Богородицы исчезе. Но и списки ея чтимии мнози по земли Русстей распространишася. Мы же, грешнии и смиреннии, яко видехом милость Пресвятыя Богородицы, вопием:
Радуйся, Агнца и Пастыря Мати;
Радуйся, многих зол избавление.
Радуйся, Царице Небесе и земли;
Радуйся, Упование верных.
Радуйся, Столпе веры непоколебимый;
Радуйся, скорбящих Отрадо и Утешение.
Радуйся, Главизно пророческих словес;
Радуйся, мученик светлая Славо.
Радуйся, в терпении помощь всесильная;
Радуйся, падших восстание.
Радуйся, заблуждших вразумление;
Радуйся, Сокровище благих неоскудное.
Радуйся, Царице Богородице, упование и прибежище наша.

Кондак 3

Имущи упование на Тя, всех христиан Надеждо, благочестивая девица Александра, получивши в дар икону сию честную, во граде Чернигове явлену, пред нею же излиющи всю скорбь души своея, вопиющи: Аллилуйя.

Икос 3

Имущи ум в Бозе утвержден и Господу Иисусу и Пречистей Матери Его послужити хотящи, девица Александра икону сию во обитель Гефсиманскую, иже при лавре Сергия преподобного, в рукотвореныя пещеры пожертвовати восхоте, да молятся иноци пред нею, глаголюще:
Радуйся, Христа Бога нашего Пречистая Мати;
Радуйся, Утробо Божественнаго воплощения.
Радуйся, превысшая Небесных воинств;
Радуйся, бесов поражение.
Радуйся, человек упование и утверждение;
Радуйся, наше спасение вечное.
Радуйся, мира неустанная Хранительнице;
Радуйся, земли Русския Предстательнице и Защитнице.
Радуйся, в бурех и напастех пристанище;
Радуйся, просвещение во тьме сущих.
Радуйся, в нуждах скорая Помощнице;
Радуйся, иноцев Наставнице.
Радуйся, Царице Богородице, упование и прибежище наша.

Кондак 4

По прошествии лет Пречистая Дева Богородица сию Свою икону чудесы многими прославити восхоте, да славят людие Московстии благодать Божию, непрестанно зовуще: Аллилуйя.

Икос 4

Во дни оны благочестивая жена Фекла, тяжцем недугом обдержима сущи и николи же исцеление получити сподобльшися, в пещеры Гефсиманстии принесена бе. И абие недуг расслабления остави ю пред лицем людий многих. Тем же и мы благодарно вопием:
Радуйся, всея Вселенныя Мати;
Радуйся, скорбей и печалей наших Утоление.
Радуйся, в бедах и напастех Заступление;
Радуйся, Щите всем чистым сердцем.
Радуйся, просвещение во тьме сущих;
Радуйся, Надеждо благочестивых неизменная.
Радуйся, Взыскание нас погибающих;
Радуйся, христианом ходатайство благоприятное.
Радуйся, Ниво щедрот многоплодная;
Радуйся, Разума свет воссиявшия.
Радуйся, Живот, Истину и Путь нам показавшия;
Радуйся, яко в Рождестве и по Рождестве Дева пребываеши.
Радуйся, Царице Богородице, упование и прибежище наша.

Кондак 5

Вси людие Московстии дивящеся, како в пещерах новозданных таковое чудо явися. И абие святитель Иннокентий, стольнаго града Москвы пастырь, сие чудо испытати восхоте. И в беседе с женою Феклою истину уведый, прослави благодать Божию и милость Царицы Богородицы, вопиюще: Аллилуйя.

Икос 5

От того дне и часа прослави Царица Небесная сию икону Свою чудесы многими; не токмо в земли Московстей, но и паче из многих мест земли Русской людие притекаху и благодати исцелений сподобляхуся. Тем же и мы благодарно вопием:
Радуйся, благословенная в женах;
Радуйся, благая Вратарнице, Небеса открывающая.
Радуйся, Руно орошенное;
Радуйся, Стено необоримая.
Радуйся, Свеще неугасимая;
Радуйся, чудес Подательнице.
Радуйся, ширшия небес;
Радуйся, Скиние святая, в ней же прославися Господь.
Радуйся, Земле обетования;
Радуйся, Кивоте святыни.
Радуйся, человек естество обожившая;
Радуйся, Хлеб животный нам даровавшия.
Радуйся, Царице Богородице, упование и прибежище наша.

Кондак 6

Яко иногда от иконы тоя чудеса течаху обильно и людие православнии милости Господни прославляху; сице и ныне мы, недостойнии, Твоя, Владычице, благодеяния согласно славим, вопиюще: Аллилуйя.

Икос 6

Людие Русскии, благодать Божию славяще и сию икону новоявлену, многими чудесы прославлену, благоговейно лобызающе, вопияху:
Радуйся, Сына Твоего и Бога за нас умоляющия;
Радуйся, ходатайство ко Господу благоприятное.
Радуйся, оружие на врази многовидное;
Радуйся, Покрове овцам Христовым.
Радуйся, духу сокрушенному Отрадо и Утешение;
Радуйся, от напастей вражиих защищение.
Радуйся, Заре света Христова;
Радуйся, возвестившия пленным спасение.
Радуйся, высото несравненная;
Радуйся, горних воинств честнейшия.
Радуйся, Утро, принесшее День;
Радуйся, рождшая Солнце правды.
Радуйся, Царице Богородице, упование и прибежище наша.
Pages: 1 2

Украинский кризис глазами грека (часть 6)

Ленинская политика социальной инженерии (коренизация) с разделением одного народа с одной исторической памятью на три якобы «братских» и привела к войне на Донбассе. Она развила у части русского народа комплекс младшего брата, а братский народ – не обязательно дружественный.

Каин убил Авеля исключительно из братской ревности.

Есть такая китайская пословица: «Идеальная война это та, которую удалось избежать». Войны начинаются в школах, только там они и могут закончиться. Ожидать чего-то вменяемого от украинской историографии не стоит, но как преподаётся история русского народа в самой России?

Сначала общая «Древняя» (Киевская) Русь. Потом постепенно акцент всё более смещается на восток к Владимиру, Суздали и Новгороду, а западная Русь упоминается всё реже и реже. Начиная с монгольского нашествия, внимание почти полностью переключается на восток, на Русь Московскую, и может создаться впечатление, что западнее Смоленска и Чернигова русского народа не существовало. Про существование русских западнее Московского государства вспоминают уже только в связи с Переяславской Радой. И эта схема восприятия истории не изменилась в России с распадом СССР. Таким образом, в рамках постсоветского историографического атавизма Россия сама отдала на откуп украинским националистам часть истории русского народа (называя его братским), открыв тем самым путь к возникновению нетрадиционной этнической ориентации бывших русских (коренизация).
Так складывается ситуация, когда административное дробление на отдельные политические нации (государства) приводит к расколу общенародной исторической памяти (этнораспад).

Но, как это часто случалось с русской историей, историческую память огромного народа невозможно стереть мелкими пакостями интеллигенции. У русского народа есть одна специфика – он есть даже тогда, когда его уже в принципе не должно быть (сербы тоже такие). Сейчас на Украине сложилась парадоксальная ситуация: именно русские «на Украине» – коренной народ, а не украинцы, так как русские «на Окраине» жили до возникновения «в Украине» украинской идентичности как чего-то отдельного от общерусской исторической памяти.
Сегодня русских на Окраине в буквальном смысле миллионы (я сейчас не о Донбассе). Сколько именно русских на Украине? Это вопрос не статистики – это вопрос совести. Какая разница, что там в паспорте написано? Народы (этносы) формируются по совести, а нации – по паспорту. История – это вопрос не столько науки, сколько совести (или, как сейчас принято говорить, «субстантивный вопрос»).
Что делать? Пора возвращаться к традиционным ценностям – это касается и этнической ориентации. Тому есть пример.
Что такое традиционная этническая ориентация?
Есть один единственный восточноевропейский народ, который волею судьбы не пережил социального эксперимента научного атеизма в качестве гос-религии (хотя пережил многое другое) и сохранил традиционную этническую ориентацию, несмотря на наличие двух политических наций. Современные киприоты – это взгляд в русское прошлое украинцев, до коренизации.
Метки: история Россия, история РПЦ, история Украины
Pages: 1 2

Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия

Теперь приступим к самому тексту. Евангелие от Марка начинается так:

Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у пророков: “Вот, Я посылаю Ангела Моего (то есть вестника Моего — М. А.) пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою” (Мал 3:1). “Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Его” (Ис 40:3). Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов. И выходили к нему вся страна Иудейская и иерусалимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои. Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, и ел акриды и дикий мед. И проповедовал, говоря: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его. Я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым (1:1-8)¹ .

Вот об этом отрывке Евангелия я хочу сегодня говорить. Но сначала: что значит само слово “Евангелие”? Евангелие — греческое слово, и означает оно “благая весть”. Евангелие принесло людям благую весть о том, что новая жизнь настает. Об этом мечтали, больше того: этого ожидали, потому что об этом многократно говорили ветхозаветные пророки. И Малахия, и Исайя, и Иеремия — все ждали Того, Кто принесет в мир новизну; не ту новизну, которая была изначально, при сотворении мира, а другую новизну: обновление падшего человека, и вслед за ним, через него — обновление всей твари, пострадавшей через падение Адама, обновление нашей земли, так, что не останется на ней ни следа страдания, и все будет радостью и торжеством. В седьмой главе пророчества Исайи говорится о том, что родится от Девы Младенец, Который спасет мир. Но новизна заключается не только в том, что исполнилось, наконец, хотя бы зачаточно, это обещание Божие; вместе с этим пришло в мир новое представление о Боге — не только как о Творце, как о Промыслителе, как о Хозяине жизни. Наш Бог — не только “Бог вдали”. Действительно, став человеком, воплотившись, Бог стал предельно нам близок. Он наш родной. Он носит нашу плоть, у Него есть родословная. У Него есть земная судьба, у Него есть имя, лицо. В Ветхом Завете нельзя было изображать Бога; после воплощения Бог получил и облик человеческий и имя человеческое. Во всем Он стал нам подобен, за исключением греха: греха как оторванности от Бога, как исковерканности человеческого облика, как уродства. И еще: через воплощение мы вдруг обнаруживаем, что Бога можно не только бояться. Страх, конечно, бывает разный. Можно рабски бояться наказания; можно бояться, как наемник, который не хочет потерять свой заработок или награду; можно бояться и по-сыновни: как бы не огорчить любимого. Но и  этого недостаточно. В воплощении Христа открылась как бы еще новая черта в Боге: это Бог, Которого мы можем  уважать. Это слово звучит странно применительно к Богу, и я должен его разъяснить.
Большей частью люди себе представляют, что Бог сотворил мир, сотворил человека, не спрашивая его, хочет ли он существовать или нет, да еще наделил его свободой, то есть возможностью себя погубить, а затем, то ли в конце нашей личной жизни, то ли в конце судьбы мира, в конце времени, Бог нас будто бы ожидает и произнесет суд. Справедливо ли это? Мы не просились в существование, мы не просили той свободы, которую Он нам дал, — почему же мы должны односторонне отвечать за свою судьбу и за судьбу мира? Этот вопрос с такой резкостью мало кто ставит; но я его ставлю, и ответ я нахожу в Воплощении Слова Божия, Сына Божия.   Бог делается человеком. Он вступает в мир на началах человечества, Он на Себя берет не только тварность нашу, то есть плоть, душу человеческую, ум, сердце, волю, судьбу, но Он берет на Себя всю судьбу человека, который живет в падшем, изуродованном мире, в страшном мире, где все время (порой — даже торжествуя) так или иначе действуют ненависть, страх, жадность, все виды порока. Он входит в этот мир и берет на Себя все последствия не только первичного творческого акта, вызвавшего из небытия мир и человека, — Он берет на себя все последствия того, чтo  человек сделал из этого мира. Он живет, чистый от всякой скверны, в мире, где на Него обрушится все нечистое, все скверное, все развратное, все без-божное, все недостойное человека, потому что для падшего мира Он — вызов. Бога, Который на Себя берет такую судьбу, Который готов  так заплатить за то, что Он нам дал бытие и свободу, — да, можно уважать. Он нас не пустил в жизнь с тем, чтобы  мы расплачивались за нее, Он вошел в эту жизнь и вместе с нами  Сам готов ее преобразить, изменить. Об этом все Евангелие говорит, и я не буду останавливаться сейчас на этом. Но если так себе представлять Бога, то понятно делается, что не напрасно Бог говорит о Себе в книге Откровения устами апостола Иоанна Богослова: Вот, Я все делаю новым (см. Откр 21:5).
И это относится не только к человеку, не только к обществу, это относится и ко всему творению. Воплощение можно назвать событием космическим, и вот в каком смысле. Плоть, которой облекся Бог, человеческое тело, которое было Его телом, состоит из того же, что и вся вселенная. Вы, может быть, помните, что в начале книги Бытия нам говорится о том, что Бог создал Адама, человека, взяв персть земную, то есть самое основное, из чего можно творить. И Христос, став человеком, приобщился к самому коренному, что составляет творение. Всякий атом может себя узнать в атомах Его тела, всякая звезда, всякое созвездие может увидеть себя, узнать себя по-новому, увидеть, чем атом и все то, что состоит из атомов, может  стать, если только соединится с Богом, если только начнет сиять не естественным тварным светом, а Божественной славой. Это же так дивно! Представьте себе, что во Христе вся тварь: и человек, и все вещественное творение — может узнать себя во славе Божией. Разве это не новизна? Разве это не благая весть?
И все это, как сила взрыва в атоме, содержится в двух наименованиях Христа Спасителя: Эммануил, что по-еврейски значит “с нами Бог”, “Бог посреди нас”, и Иисус: “Бог спасает”. Я могу вам процитировать Послание апостола Павла к Титу (2:11-14): ...Явилась благодать Божия спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. Вот о чем идет речь, вот каков у нас Бог, и вот каков Господь наш Иисус Христос. Вот почему апостол Марк, сам переживший ту перемену, которая его сделала из земного — духовным существом, начал свою книгу словами о том, что это начало Благовестия, начало такой  благой вести, которая вне всякого сравнения с любой иной.
Об этой вести нам первым говорит Предтеча, Креститель Иоанн. О его приходе уже возвещалось в Ветхом Завете, но взглянем на него глазами Нового Завета, взглянем на его личность. Молодой человек тридцати лет, на несколько месяцев старше Господа Иисуса Христа, отказавшийся от всего земного, для того чтобы с самых ранних лет уйти в пустыню, очистить себя от всякого влечения к нечистоте, к неправде, отдать себя Богу безвозвратно и до конца; подвижник, который ничего не знает и не хочет знать, кроме Бога, Его воли и той вести, которую он должен принести на землю. Эта личность нам представляется такой изумительно сильной. В чем эта сила? В том, мне кажется, что он настолько стал гибок в Божией руке, настолько прозрачен для Бога, что люди, встречая его, уже видели не Иоанна-пророка, говорящего с ними о Боле. Он назван в Евангелии от Марка словами пророчества: глас вопиющего в пустыне... Люди слышали в нем только Божий голос, он сам как бы уже не играл никакой роли, он был рупором, он был Богом, говорящим через человека... Вот в этом сила его. Апостол Павел позже тоже должен был говорить от имени Божия; ему показалось, что у него никаких сил для этого нет, и он стал молить Бога, говоря: Господи, дай мне силу!.. — и Бог ему ответил: Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи (2 Кор 12:9).
Вот таким был Иоанн Креститель. Он всецело отдал себя Богу, и потому  Бог действовал, не он; он был, если сравнивать, будто хорошо настроенный музыкальный инструмент, на котором гениальный композитор или исполнитель может играть так, что уже не замечаешь ни инструмента, ни композитора, исполнителя, — только пронизываешься тем переживанием, какое рождает в тебе звучащая мелодия.
С другой стороны — какое смирение! Я уже упоминал, что, по Евангелию, говорит о себе Иоанн Креститель: Я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Того, Который грядет за мной, – то есть Иисуса Христа... Такая непостижимая, ничем непобедимая, несокрушимая сила, а с другой стороны — сознание: я — только прозрачность, я — только голос.
О чем же говорит этот голос? Вот тут я хочу вам прочесть из Евангелия от Луки первую проповедь Иоанна Крестителя. В третьей главе, начиная со второго стиха по восемнадцатый, те из вас, у кого есть Евангелие, могут прочесть следующее:

При первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне. И он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов, как написано в книге слов пророка Исайи, который говорит: “глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Его; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими: и узрит всякая плоть спасение Божие” (Ис 40:3-5). Иоанн приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: “отец у нас Авраам”; ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерева лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. И спрашивал его народ: что же нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему; и у кого есть пища, делай то же. Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! что нам делать? Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам. Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованием. Когда же народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих о Иоанне, не Христос ли он, — Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым. Многое и другое благовествовал он народу, поучая его.
Дальше я буду говорить о том, что содержится в сердцевине проповеди Иоанна Крестителя: о покаянии.
Вы помните, вероятно, что Христос назван в Ветхом и в Новом Завете двумя именами: Эммануил, то есть “с нами Бог”, “Бог посреди нас”, и Иисус, что значит “Бог спасает”. И Иоанн Креститель ясно указывает, от чего Бог нас спасает и каким путем можно приобрести это спасение. Бог спасает нас от греха, и путь к этому спасению —  покаяние. Но что же такое грех? Часто мы думаем о грехе как о нарушении добрых отношений с людьми. Но в грехе есть гораздо больше того, он опаснее, он страшнее. Вот несколько представлений о том, что такое грех; я их беру из Ветхого и, главным образом, из Нового Завета.
Грех является нарушением закона; но какого закона? — закона жизни. Жизнь в настоящем смысле слова возможна только через участие в жизни Самого Бога, так как  Он является единственным не обусловленным, самостоятельным источником жизни, лучше сказать: Он — самая жизнь. Оторваться от Него значит вступить в область потускнения, вымирания и, наконец, самой смерти. Поэтому грех есть беззаконие; но не надо обманываться. Быть послушным закону не значит быть “законопослушным” в юридическом смысле этого слова, то есть быть исполнителем правил, остающихся для нас внешними. Чтобы лучше это понять, мы можем сравнить то, что Ветхий и Новый Заветы говорят нам о законе. Ветхозаветный закон, данный через Моисея на горе Синайской, состоит из большого числа разных правил; и люди, которые придерживались этих правил, оставались им верными до конца в течение всей жизни, всю свою энергию, силу, волю отдавая на послушание этим правилам, могли считать себя праведниками; Богу нечего было с них спросить, потому что они выполнили каждую букву, каждое слово, сказанное Им в законе. В Новом Завете Христос тоже дает нам заповеди, но отношение к ним иное, чем к ветхозаветным предписаниям: заповеди Христа учат нас не как поступать, а какими  быть; заповеди Христа —  путь. Мы не можем относиться к ним рабски, повинуясь из страха или в надежде на награду. Путем заповедей мы вырастаем в общение, в глубокое, все более совершенное единство с Богом, приобщаемся Его совершенству и святости. Не от исполнения приказов Божиих, а от сроднения с тем, что апостол Павел называет умом Христовым (1 Кор 2:16)., сроднения с подходом, с пониманием Божиим, мы можем спасти себя; а спастись — значит приобщиться к жизни Божественной. Это значит, что то, что нам представлено в Новом Завете в виде законов, в сущности — не правила жизни, а указания на то, что должно бы в нас, в нашем сердце, в нашем уме быть силой, движущей нашей жизнью. Это не внешний закон, а описание внутреннего человека (1 Пет 3:4).
В этом отношении, когда я говорю, что мы не можем спастись, если нарушаем закон жизни, то я говорю не о поступках, а о том, чтобы этот закон жизни стал действительно нашим существом и мы не могли иначе поступить, потому что уже приобщились к мысли, к замыслу Божиему. Если мы разделяем Его желание, любим то, что Он любит, мы с Ним едины.
Pages: 1 2

Священноисповедник Досифей (Васич), митрополит Загребский, Карпаторуский

23 декабря 2010 года Священный Синод Украинской Православной Церкви принял решение о включении в святцы нашей Церкви священноисповедника Досифея (Васича), митрополита Загребско-Люблянского (Сербская Православная Церковь). Память святителя Досифея отныне будет отмечаться 13 января (31 декабря по старому стилю), а также в день празднования Собора Карпаторусских святых.

Сегодня имя митрополита Досифея (Васича) малоизвестно в Украине, а между тем в 1920-е годы он сыграл важную роль в становлении Православной Церкви на территории Закарпатья. Мы представляем вниманию читателей биографический очерк о святителе Досифее, подготовленный проректором Киевской духовной академии по научно-богословской работе, доцентом Владимиром Бурегой.
Будущий митрополит Досифей родился 5 декабря 1878 года в Белграде в семье сербского чиновника и в крещении был назван Драгутином. Среднее образование Драгутин получил в духовной семинарии в Белграде. Будучи студентом семинарии, в 1898 году он принял монашеский постриг с именем Досифей. В 1899 году отец Досифей окончил семинарию, и в 1900 году отправился для продолжения учебы в Киевскую духовную академию. В 1904 году он окончил Академию со степенью кандидата богословия, присвоенной ему за диссертацию «Действительность чуда воскресения Христа Спасителя из мертвых». После окончания КДА отец Досифей изучал богословие и философию в Берлине и Лейпциге. В 1907 году он вернулся в Сербию, где был назначен преподавателем Белградской семинарии. Однако с 1909 года он вновь направился в Западную Европу для продолжения учебы. Отец Досифей стажировался в университете Сорбонны (Париж), Высшей школе социальных наук Франции и в университете Женевы (Швейцария). В результате владыка Досифей стал одним из наиболее образованных иерархов Сербской Православной Церкви. Он свободно владел русским, немецким, чешским и французским языками. Впоследствии владыка Досифей часто представлял Сербскую Церковь на межцерковных и межконфессиональных встречах и международных конференциях.
Осенью 1912 года отец Досифей вынужден был прервать свои штудии заграницей и вернуться в Сербию в связи с началом первой балканской войны (9 октября 1912 — 30 мая 1913). 25 мая 1913 года отец Досифей был хиротонисан во епископа и назначен на Нишскую кафедру. Начало его служения в Нишской епархии совпало со временем второй балканской войны (29 июня 1913 — 10 августа 1913), в ходе которой Болгария, с одной стороны, столкнулась с Сербией, Грецией и Черногорией, с другой. Эти военные конфликты существенно обострили международные отношения на Балканах, приблизив тем самым начало первой мировой войны, которая началась в 1914 году. Во время военных действий владыка Досифей оказывал помощь беженцам и сиротам. В 1915 году после отступления сербской армии он остался в Нише. Город был занят болгарскими войсками. Владыка Досифей был интернирован и в течение почти трех лет находился в лагере для военнопленных. На кафедру он смог вернуться лишь в 1918 году. В Нише он продолжил заботиться о своей пастве, пострадавшей во время войны. Владыка организовал несколько приютов для детей, чьи родители погибли на войне, и общество «Царица Елена» для работы с ними, основал приют для слепых детей при Иоанновском монастыре под Нишем, активно работал с молодежью.
В 1919—1920 годах епископ Досифей принимал активное участие в переговорах с Константинопольской Патриархией по вопросу о восстановлении Сербского Патриаршества. С 1920 года служение владыки было тесно связано с Чехословакией, в состав которой тогда входила и территория Закарпатской области современной Украины. 8 января 1920 года в Праге около двухсот католических священников заявили о своем выходе из состава Римско-католической Церкви и о создании независимой Чехословацкой Церкви (ЧСЦ). Весной 1920 года часть членов ЧСЦ призвала бывших католиков к вхождению в состав Сербской Православной Церкви. 9-10 июня 1920 года на съезде ЧСЦ в Праге было принято решение о создании рабочей группы для ведения переговоров с Сербской Церковью. Председатель Центрального комитета ЧСЦ священник Карел Фарски сообщил об этом решении министру культов Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев господину Маринковичу, находившемуся тогда на чешских курортах. Маринкович рекомендовал ЧСЦ обратиться к епископу Досифею, который также находился на лечении в Карловых Варах. Во второй половине августа 1920 года владыка Досифей прибыл в Прагу, где провел переговоры с лидерами ЧСЦ. В результате руководство ЧСЦ подготовило меморандум в адрес Архиерейского Собора Сербской Церкви. 6 сентября 1920 года в здании посольства Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев в Праге этот документ был официально вручен владыке Досифею. В меморандуме ЧСЦ высказала согласие принять вероучение Православной Церкви, выраженное в Никео-Цареградском Символе веры и постановлениях семи Вселенских Соборов, а также каноны и предписания Сербской Церкви «с сохранением свободы совести и свободного религиозного развития». ЧСЦ также просила Архиерейский Собор направить в Чехословакию своего делегата, который бы на первое время стал епископом ЧСЦ. Наиболее подходящей кандидатурой для этого ЧСЦ признала владыку Досифея.

Далее

Не запугаете!

Вопреки давлению Фанара греческие архиереи-ревнители наращивают критику итоговых документов Критского совещания

Теперь к ним присоединился митрополит Гортинский Иеремия. По мнению владыки, «не следует торопиться с признанием итогов Критского собора. Необходимо новое обсуждение документа “Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром”»

Иерарх Элладской Православной Церкви прокомментировал итоги Критского совещания и выступил с критикой документа “Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром”. Agionoros.ru публикует основные положения выступления владыки:

Далее

Св. мученики, сожженные в Никомидии в числе 20,000

О средствах против ужасов смерти.

I. Когда император Максимиан, желавший искоренить веру Христову, узнал, что множество христиан собралось в обширном никомидийском храме, в навечерии праздника Рождества, то велел окружить храм. Христианам предложили: или умереть, или принести жертву идолам, но они отвечали, что «не боятся смерти». Тогда он приказал зажечь храм, и все бывшие в храме христиане, числом 20,000, мучениками скончались в огне. Это было в 302 г. по Р. Хр.

II. Вот как древние христиане не боялись смерти! вот как все они, числом 20,000, с радостью приняли огненную смерть, чтобы только не разлучаться со Христом и не лишиться вечной жизни.
Братие-христиане! Размыслим, как, какими средствами можно достигнуть столь блаженнаго состояния древних христиан не бояться смерти.
а) Первое средство против ужасов смерти есть благочестивая жизнь, какою без сомнения отличались первенствующие христиане. И в продолжение жизни тяжело бывает, когда совесть живо представит какую либо обиду, нанесенную ближнему, но стократ тяжелее должно быть это при смерти, когда совесть сама делается несравненно живее и чище. Угасающий взор, по необходимости, ищет тогда, на чем бы успокоиться: судите же, каково должно быть это успокоение, когда ему представится целый ряд жертв собственной жестокости, или лукавства! И не это ли те ужасные призраки, кои нередко мучат умирающих явлением своим? Мы привыкли изъяснять их мучения страданиями тела: но тело ли всему виною? Ах, как иное, совершенно иное услышали бы мы от многих умирающих, если бы языку их, связанному узами смерти, дано было разрешиться и проглаголать нам ужасную истину! Страдания тела бывали и у людей праведных; но душа их отходила ко Господу в мире; – почему? Не потому ли, что жила с Господом в мире? Не оттого ли, что совесть у них, будучи совершенно мирна, умиротворяла и тело, а душа, будучи свободна от тяжестей греховных, потому самому удобно возносилась над землею и парила к небу? – Какова жизнь, такова и смерть!
б) Второе надежнейшее средство против ужасов смерти есть любовь к Богу. Не трудно угадать, как действует это средство и в чем его сила. Посмотрите на сына, любящаго отца и долго бывшаго в разлуке с ним! Он готов перенести все, чтобы возвратиться в дом отеческий; не взирает при этом ни на ярость волн морских, ни на высоту гор, ни на другия опасности. Так и человек, любящий своего Господа, с радостию спешит в двери гроба, несмотря на тесноту и мрачность их; ибо знает, что это единственный путь к возврату в дом отеческий. А без этой любви к Отцу небесному, без этой детской привязанности к горнему отечеству, переход в другой мир, по необходимости, должен быть тяжел и неприятен. Как с миром итти туда, куда не хотели бы итти вечно? Как явиться пред Того Бога, Который всю жизнь был или забываем, или оскорбляем? – В таком случае умирающий грешник подобен рабу, который пойман в бегстве и насильно возвращается пред своего владыку. Можно ли тут не трепетать и не мучиться душею?

Далее