Судьба Креста Христова, его обретение и воздвижение

Судьба Креста Христова, его обретение и воздвижение

С праздником Воздвижения Креста Господня Православная Церковь соединяет благоговейное и благодарное воспоминание о самом Кресте, на котором был распят наш Спаситель, и отрадно-грустное воспоминание событий обретения честного и достопоклоняемого древа этого Креста Господня.

Прообразы Креста Христова. (По богослужебнымъ пѣснопѣніямъ Православной Церкви). И. В. Баженовъ

къ 14 сентября
По ученію св. апостола Павла, ветхозавѣтный «законъ имѣлъ тѣнь будущихъ благъ, а не самый образъ вещей» (Евр. 10, 1, ср. Кол. 2, 17) и «былъ дѣтоводителемъ ко Христу» (Гал. 3, 24). Заключая въ себѣ образы важнѣйшихъ событій и предметовъ новозавѣтныхъ, хотя подобные тѣни или легкому очертанію ихъ, Ветхій Завѣтъ въ различныхъ лицахъ, дѣйствіяхъ, установленіяхъ религіозныхъ живописалъ будущія тайны новоблагодатной Церкви Христовой, которыя въ ней и нашли полное и ясное выраженіе свое, и тѣмъ имѣлъ цѣлью — приготовить еврейскій народъ къ воспріятію великихъ и чудныхъ дѣлъ Божіихъ, имѣвшихъ открыться при явленіи царства Мессіи — Сына Божія.

Сказание о воздвижении честного и животворящего Креста Господня

Когда в Риме царствовал Максенций, то он причинял народу много зла, преследуя и мучая не только христиан, но убивая и язычников, разграблял их имущества и жил порочно, оскорбляя благородные семьи. Он был тягостен и гнусе всему Риму, по причине своих жестокостей и развращенной жизни.

Поэтому римляне тайно послали царю Константину, находившемуся тогда с матерью своею в Британии, прошение, умоляя его придти и избавить их от сего мучителя. Константин сначала написал к Максенцию, дружески увещевая его прекратить свои мучительства. Но Максенций не только не послушал его и не исправился, но стал еще хуже, и поднял оружие против самого Константина, не желая, чтобы он был соравным ему царем. Тогда как Константина избрало на царский престол всё войско, Максенций взошел на престол самовластно. Народ не любил его, и только некоторые вельможи, коим он обещал большие дары и многие почести, изъявили желание на его избрание; Константин же был провозглашен царем по всеобщему согласию.
Услыхав, что Максенций не исправляется, но усиливается в соей злобе, Константин собрал войско и пошел на него войною. Видя, что сила войска его не велика, принимая при сем в соображение и злые козни Максенция, он начал сомневаться в своем успехе. Он знал, что Максенций много проливал человеческой крови для совершения волхвований и заклал в жертву бесам много отроков, девиц и жен, зачавших во чреве своем, чтобы умилостивить тем ложных богов своих, на которых надеялся. Зная, что Максенцию помогает и сила бесовская, Константин начал молиться Единому владычествующему над небом и землею Богу, Коего почитает весь род христианский, и умолял даровать ему знамение победы над мучителем. И когда он таким образом усердно молился, в полдень явилось ему на небе изображение Креста Господня, в виде звезды сиявшее сильнее солнечного света; на нем была надпись: сим побеждай. Это чудесное явление видели все воины, среди коих был и полководец Артемий (который после был замучен аз Христа при Юлиане) [1], и пришли в удивление. Большинство же из них устрашились: у язычников изображение креста было знаком злополучия и смерти, так как на кресте умирали присужденные к смертной казни разбойники и злодеи; посему воины боялись, что война их будет несчастна. Сам царь Константин находился в великом смущении. Но ему ночью явился во сне Сам Христос Господь, и снова показал явившееся днем знамение честного креста, сказав ему:
– Сделай подобие знамения сего, и повели носить пред полками, – и тогда победишь не только Максенция, но и всех врагов твоих.
Царь поведал приближенным видение свое и, призвав искусных мастеров золотых дел, повелел им сделать честный крест Господень, по подобию явившегося знамения, из золота, бисера и драгоценных камней. При этом и всем воинам своим он повелел изображать знамение креста на всём оружии, на шлемах и щитах.
Злочестивый Максенций, прослышав о походе Константина в Италию на Рим, смело выступил с римскими войсками против великого Константина. Константин приказал носить пред полками своих воинов честной крест. Когда они сошлись с Максенцием и вступили в битву, то Максенций силою честного креста был побежден, и множество воинов его было умерщвлено, сам же он обратился в бегство. Гонимый царем Константином, он переправлялся через реку Тибр мостом, который сам построил; но в это время мост силою Божией разрушился, и жалкий мучитель потонул в реке с своими войсками подобно древнему фараону, и наполнилась река всадниками, конями и оружием [2]. Константин Великий победоносно вошел в Рим, и весь народ радостно встретил его с великими почестями. Царь же воссылал величайшую благодарность Богу, даровавшему ему победу над мучителем силою честного и животворящего креста, а в память той преславной победы поставил среди Рима на высоком каменном столбе крест, на котором написал: «Сим спасительным знамением град сей освобожден от ига мучителя».
В другой раз Константин пошел войною на византийцев, небольшой город которых – Византию основал, назвав своим именем, некий грек Визас во времена Манассии, царя иудейского [3]. Дважды побежденный ими, Константин находился в великой печали. По наступлении вечера, возведши очи свои на небо, он увидел сложенное письмо, на котором было написано: «Призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня» (Пс.49:19). Устрашенный, он снова возвел очи на небо, и увидел как прежде крест на небе, изображенный звездами, и вокруг его надписание: «В сем знамении победишь». После сего, когда в битве был предносим крест, Константин сражался со скифами [4] на реке Дунае, опять явилось на небе сие спасительное оружие, и снова, как и прежде, Константин одержал победу.
Уразумев из сего силу Распятого на кресте Христа и уверовав, что Он есть Единый истинный Бог, Константин крестился во имя Его вместе с достохвальною матерью своею Еленою, которую, по ее великому благочестию, послал в Иерусалим с большим богатством для обретения честного креста Господня. Царица Елена, отправившись в Иерусалим, обошла святые места, очистила их от идольского осквернения и изнесла на свет многие мощи святых. Патриархом в Иерусалиме был тогда Макарий, который встретил царицу с подобающими почестями. Блаженная царица Елена, желая найти скрытый иудеями животворящий крест Господень, призвала всех иудеев и просила их, чтобы они показали ей место, где скрыть честный Крест Господень. Когда же они стали отрекаться, что не знают, царица Елена угрожала им мучениями и смертью. Тогда они показали ей некоего старца, по имени Иуду, говоря, что он может показать царице то, чего она ищет, потому что он – сын уважаемого пророка.
Несмотря на продолжительные истязания, Иуда отказывался поведать о месте, где скрыть крест Господень. Тогда царица Елена приказала ввергнуть его в глубокий ров. Пробыв в нем некоторое время, Иуда, наконец, обещал сказать о том, что знает о зарытом в землю Кресте Христовом. тогда вывели его из рва и, по его указанию, пришли на место, где был большой холм из земли и камней, на котором царь римский Адриан уже построил храм в честь языческой богини Венеры [5] и поставил в нем идола. Иуда показал, что здесь именно скрыт Крест Христов.
Царица Елена повелела разрушить идольский храм, землю же и камни рассыпать и раскопать. По совершении патриархом Макарием на месте том молитвы, разлилось в воздухе благоухание, и тотчас, по направлению к востоку, были обретены Гроб Христов и Лобное место, и близ его нашли зарытыми три креста, а потом и гвозди, коими был пригвожден ко кресту Господь. Когда же не могли определить, какой из найденных крестов – Крест Христов, случилось, что в то время вынесли некоего мертвеца для погребения. Тогда патриарх Макарий приказал носильщикам остановиться, и кресты были возлагаемы по очереди на мертвеца. Когда был возложен на него Крест Христов, мертвец тотчас воскрес и, силою божественного Креста Господня, встал живым [6]. Царица, с радостью приняв честный крест, поклонилась ему и облобызала его, – также и все бывшие с нею начальники и вельможи воинские и гражданские. Некоторые в то время, по причине тесноты, не имели возможности увидеть и облобызать святой Крест, и просили, чтобы по крайней мере издали показали бы его им. Тогда Макарий, патриарх Иерусалимский, став на возвышеннейшем месте, воздвигая Крест, показывал его народу.
Метки: Воздвижение, Димитрий Ростовский
Pages: 1 2

Слово на всеславное Воздвиженіе Честнаго и Животворящаго Креста. Свт. Андрей, архіеп. Критскій

Мы славимъ крестъ, и вся Церковь наполняется блескомъ славы. Мы славимъ крестъ и съ Распятымъ на крестѣ возносимся, дабы, оставивъ долу землю вмѣстѣ со грѣхомъ, стяжать небо и небесное. Крестъ воздвигается, и вражеская сила сатаны пораженная падаетъ и сокрушается.


Крестъ воздвигается, и всѣ вѣрующіе совершаютъ празднество... Если же одно воспоминаніе креста возбуждаетъ къ животворной радости и облегчаетъ тягостную скорбь, то сколь важно видѣть самый образъ креста!.. Воистинну, лучшее и драгоцѣннѣйшее изъ всѣхъ сокровищъ и по имени, и по качеству естъ крестъ, на которомъ, чрезъ который и въ которомъ утверждено и воздвигнуто зданіе нашего спасенія. Еслибы не было креста, то и рукописаніе грѣха не было бы раздрано, намъ не была бы дарована свобода, мы не стали бы наслаждаться древомъ жизни, древній змій не былъ бы умерщвленъ, разбойникъ не содѣдался бы обитателемъ рая, смерть не была бы попрана, и адъ не былъ бы опустошенъ... Посему крестъ — великое и драгоцѣнное стяжаніе: великое потому, что чрезъ крестъ явлены превеликія благодѣянія для всей вселенной, — драгоцѣнное потому, что крестъ служитъ знаменіемъ Христовыхъ страданій и побѣды.

Крестъ есть глава страданій Христовыхъ, вѣнецъ совершившихся для насъ чудесъ, почему крестъ и именуется славою Христовою и высотою Христовою. Нынѣ прославися Сынъ Человѣческій, и Богъ прославися о Немъ, и абіе прославитъ Его... Прослави мя Ты, Отче, у Тебе Самого славою, юже имѣхъ у Тебе, прежде міръ не бысть... Отче, прослави имя Твое. Пріиде же гласъ съ небесе: и прославихъ, и паки прославлю (Іоан. 13, 31; 17, 5; 12, 28). Въ сихъ словахъ Христосъ Господь говоритъ о славѣ, сопровождавшей крестъ Его (т. е., о смятеніи тогда стихій и о состраданіи природы Творцу). А что крестъ составляетъ и высоту Христову, внемли тому, что изрекъ Христосъ: аще Азъ вознесенъ буду отъ земли, вся привлеку къ Себѣ; и въ другомъ случаѣ: якоже Моѵсей вознесе змію въ пустыни, тако подобаетъ вознестися Сыну Человѣческому, — для чего? да всякъ вѣруяй въ Него не погибнетъ, но имать животъ вѣчный (Іоан. 12, 32; 3, 14-15). Если же крестъ Христовъ составляетъ славу, то и нынѣ крестъ воздвигается для того, чтобы Христосъ прославился. Не Христосъ возвышается, чтобы славился крестъ, но крестъ воздвигается, дабы прославился Христосъ; Христосъ же прославляется, дабы вознести съ Собою насъ. Посему, когда воздвигается крестъ, тогда съ нимъ совозвышается и духъ благочестивыхъ: прославляется Христосъ, и съ нимъ прославляются славящіе Его. Воздвигается крестъ не потому только, что Христосъ былъ вознесенъ на немъ, но и потому, что, бывъ обрѣтенъ, крестъ обличилъ безуміе іудеевъ. А когда и какъ обрѣтенъ крестъ? При императорахъ, увѣровавшихъ во Христа, — обрѣтенъ силою божественною. Когда Господь жизни и смерти спустя три дня послѣ крестной смерти воскресъ: тогда іудеи, уязвляемые стрѣлами зависти и одержимые страхомъ (чтобы какія либо изъ досточтимыхъ и священныхъ орудій страданій Христовыхъ, уцѣлѣвши, не содѣлались орудіями отмщенія іудеямъ и защиты для христіанъ), зарыли въ землю крестъ и всѣ прочія орудія крестныя, какъ то: гвозди, копіе, надпись. Но когда Богъ вручилъ христіанамъ царскіе скипетры и всю власть надъ римлянами, то Ему угодно было открыть крестъ чрезъ благочестивую царицу, въ царствованіе ея сына надъ христіанами. И вотъ, всемірное сокровище не долго сокрывалось отъ царицы: рука Божія скоро подала ей даръ свой, т. е. тотъ самый крестъ Господень, который нынѣ воздвигается для цѣлой вселенной, — а вмѣстѣ съ нимъ вручила и прочія орудія, коими совершилось спасительное для міра страданіе. Посему-то мы и торжествуемъ нынѣ, что въ настоящій день обрѣтена давно сокрытая святыня, — что утаенное сокровище, бывъ извлечено изъ земли, днесь возсіяло какъ злато, — что августѣйшее знамя царства Христова, прежде закопанное въ землю, нынѣ произникло на свѣтъ; это, именно, крестъ Христовъ, орудіе спасенія, держава царская, слава апостоловъ, зерцало пророковъ, вѣнецъ мучениковъ. Съ тѣхъ поръ какъ существуетъ крестъ Христовъ, кресту приносится поклоненіе. Со времени креста Христова мы освободились отъ кровавыхъ жертвъ, содѣлавшись участниками въ безкровномъ жертвоприношеніи. Со времени креста Христова мы исповѣдуемъ таинство Богорожденія Іисусова по человѣчеству. Со времени креста Христова мы познаемъ безначальное Начало, происходящее изъ Начала предвѣчнаго. Со времени креста Христова мы научены вѣровать во Отца и Сына и Святаго Духа. Со времени креста Христова смерть презирается, истуканы сокрушены, демоны прогнаны, капища разрушены. Но для чего много говорить? Со времени креста Христова люди сожительствуютъ съ ангелами, небо отверсто для земнородныхъ. и Богъ вселяется между человѣками.

Крестъ — древо благознаменитое, на которомъ распростерся Господь, есть, подлинно, Христова и наша похвала многоименитая. Христосъ, распятый на крестѣ, содѣлалъ его древомъ жизни; Христосъ, пригвожденный ко кресту, содѣлалъ его лѣствицею къ небесамъ; Христосъ, повѣшенный на крестѣ, явилъ его ходатаемъ благословенія; Христосъ, распростертый на крестѣ, разрѣшилъ узы скованныхъ грѣхомъ. Христосъ, добровольно вознесенный на крестъ, совознесъ съ Собою міръ. Уже болѣе не проклятъ всякъ висяй на древѣ (Втор. 21, 23); уже болѣе крестъ не есть предметъ проклятія, такъ какъ клятва пригвождена ко кресту, и крестъ Христовъ содѣлался для насъ источникомъ всѣхъ благословеній. Крестъ называется различными именами. Онъ именуется жезломъ правоты, царствія, наслѣдія, силы. Престолъ Твой, Боже, во вѣкъ вѣка: жезлъ правости, жезлъ царствія Твоего. Избавилъ еси жезломъ достоянія Твоего (Псал. 44, 7; 73, 2). Жезлъ силы послетъ ти Господь отъ Сіона. Крестъ именуется палицею, древомъ жизни, подножіемъ: жезлъ Твой и палица Твоя, та мя утѣшиста (Псал. 22, 4). Древо живота есть всѣмъ держащимся ея (премудрости) и воскланяющимся на ню, яко на Господа, тверда (Прит. 3, 18). Возносите Господа Бога нашего и покланяйтеся подножію ногу Его, яко свято есть (Псал. 98, 5). Патріархъ Іаковъ предзнаменовалъ сей крестъ, когда крестообразно возложилъ руки на внуковъ своихъ — Ефрема и Манассію (Быт. 48, 14). Тотъ-же патріархъ предизобразилъ крестъ, когда поклонился на верхъ жезла Іосифу (Быт. 47, 31). Жезлъ патріарха же Іакова былъ образомъ креста при переходѣ чрезъ Іорданъ, ибо Іаковъ говоритъ: съ жезломъ симъ преидохъ Іорданъ (Быт. 32, 10). И нѣсколько прежде Аврааму было явлено знаменіе креста въ образѣ роговъ держимаго въ чащѣ овна (Быт. 22, 13), когда патріархъ таинственно совершалъ прообразовательную жертву, предзнаменовавшую Распятаго. Крестъ былъ предобразованъ и Исаакомъ, когда онъ несъ дрова веесожженія и слѣдовалъ за отцемъ своимъ, какъ жертва, которую Авраамъ спѣшилъ принести (Быт. 22, 6). Силу креста предозначалъ и жезлъ Моѵсея, обращенный въ змія, который одержалъ побѣду надъ жезлами египетскими, пожравъ ихъ, — а для египтянъ обратилъ въ кровь воды рѣчныя, дабы онѣ не могли быть годными для питья. По мановенію жезла Моѵсеева явились изъ водъ жабы, налетѣла саранча, воскипѣли скнипы, распростерлась осязаемая тьма и постигли египтянъ всѣ прочія казни (Исх. 7). Тотъ же Моѵсеевъ жезлъ былъ образомъ креста, когда Моѵсей раздѣлилъ жезломъ Чермное море сюду и сюду, и разступившіяся воды составили для него и для народа стѣну одесную и стѣну ошуюю (Исх. 14, 21-22). Прообразованіемъ креста былъ столпъ огненный и столпъ облачный, которыми Богъ путеводилъ странствующаго Израиля по выходѣ его изъ Египта (Исх. 13, 21). Видъ креста изобразилъ и самъ Моѵсей на горѣ, воздѣвая горѣ руки свои, когда Іисусъ Навинъ сражался съ иноплеменнымъ Амаликомъ, и когда Моѵсей былъ поддерживаемъ Аарономъ и Оромъ, а Израиль укрѣплялся и преодолѣвалъ (Исх. 17, 11). Образъ креста предначертанъ былъ и жезломъ, въ пустынѣ произведшимъ изъ камня обильные источники водные. Тайну креста прообразовалъ и Исаія пророкъ, претренный на двое деревянною пилою. Нельзя не упомянуть о милоти Иліиной, предозначавшей силу креста, когда Илія, раздѣливъ милотію Іорданъ, перешелъ по нему, какъ по сушѣ (4 Цар. 2, 8). Можно-ли прейти молчаніемъ и чудо Елисея, когда онъ опустилъ древо въ воду и тѣмъ извлекъ со дна рѣки желѣзную сѣкиру, поднявъ тяжелый металлъ легкимъ кускомъ дерева (4 Цар. 6, 6)? А что сказать о жезлѣ, произрастившемъ въ теченіе одной ночи вѣтвь, цвѣты и плоды (Числ. 17, 8)? Не явно-ли, что и онъ прообразовалъ собою крестъ?..

Далее

Образ Восточной Римской империи в восточнохристианской гимнографии

Диакон Владимир Василик

Статью мы начинаем с образа империи и императора в византийской гимнографии и с традицией, связанной с Константином Великим. Несколько иной образ императора – царя-мученика дает нам служба, посвященная Никифору Фоке, убитому своими приближенными. Император-победитель и император-страстотерпец органично связаны друг с другом архетипом Креста, неразрывно соединенным с имперской темой.

Империя и Крест в Византийской гимнографической традиции

Имперской идее и образу императора посвящена большая литература, однако в области исследования гимнографии существует значимый пробел,  который призвана отчасти заполнить  данная статья.  Недостаток исследований гимнографических текстов в данном аспекте тем более огорчителен, что они дают многое для освещения восприятия византийцами империи, императорской власти и самого императора.
Для примера приведем тропарь  Воздвижения Креста:

Спаси, Господи, народ Твой
и благослови достояние Твое,
победы царям
на варваров даруя,
и Твое сохраняя
крестом Твоим общество.

В этом гимне, прежде всего, отражается вера в победительную силу Креста, как основу не только царских побед, но и самой самодержавной власти. Вторая идея этого тропаря – Крест как хранитель империи,  защитник цивилизации от варварства, отождествляемого с язычеством и неверием {Не случайно позднее П.И. Чайковский положил в основу увертюры «1812 год» для русской темы именно напев 1 гласа для тропаря «Спаси, Господи, люди твоя»}. Следующая мысль, содержащаяся в этом гимне – представление об империи, как об обществе христианском по преимуществу, достоянии или собственности Христа, Его «политии», в которой в идеале действуют   Его законы.  Далее, значимо то, что Империя является «политией», то есть идеальным государством по определению Аристотеля. В ней действуют (или должны действовать идеальные законы Христа и Его Церкви.
Сходные идеи несет кондак Воздвижения Креста, написанный в самом начале седьмого века:

Вознесшийся на крест волею,
тезоименитому Твоему новому обществу
щедроты Твои даруй,
Христе Боже,
возвесели силою Твоею
верных царей наших
победы даруя им на врагов
в союзе имеющим твое
оружие мира, непобедимое победное знамение.

{Данный текст является началом большой поэмы, посвященной Воздвижению. Trypanis K, Fourteen Byzantine Canticles. Wien, 1968. P. 149-152.}

В этой строфе присутствует образ Креста как победного знамения  и одновременно – «оружия мира». В нем своеобразно выражается идея имперского миролюбия – война ведется для мира, что выражается в амбивалентном образе Креста. Важным является и осознание христианского государства, как «нового» общества, «новой политии». Византийский консерватизм давно стал общим местом в научной литературе, однако,  зачастую исследователи недооценивают  того эсхатологического пафоса и любви к божественной новизне, которое принесло христианство. «Се творю все новое» (Откр. 22, 5). Эта максима Апокалипсиса временами остро переживалась византийцами, которые осознавали себя «новым народом Бога», что отражалось в том числе и в гимнографии, казалось бы, достаточно консервативном жанре. Соответственно – христианская империя – общество нового типа, не только идеальная политии, но в чем-то – прообраз нового неба и новой земли, которые явятся после Второго пришествия.  Следует отметить, что «имперский хилиазм» — восприятие Ромейской империи, как некоего тысячелетнего царства Христова на земле не был чужд для гимнографических памятников.
Так, в «кондаке на освящение св. Софии» встречаются следующие  восторженные строки:

Как царящий державой над всеми, * во свой  жребий  явился Создатель.
Как Владыку своего  Его мы приняли.
И Ему ведь храм в обитание * приуготовляется.
И недостойно * ведь для Владыки
в вертепе жалчайшем * быть сокрытому.

Здесь подспудно присутствует антитеза между неприятием Христа иудеями и Его принятием христианской империей, поскольку текст  отчасти построен на  скрытая цитата из евангелия от Иоанна: «Во своя пришел и свои не приняли Его» (Иоан. 1, 12).
Однако, далеко не все гимнографические тексты, связанные с темой империи,  столь эсхатологически оптимистичны. Зачастую идеи империи и имперского патриотизма в византийской гимнографии  связаны  с представлениями о страдании и мученичестве.
Приведем в качестве примера стихиры из службы Аморийским мученикам, находящуюся в Синайской Триоди №734 (Х в., F.11-F.18):

Показал Ты поборников
народа Твоего, Христе всесильне
твердую  веру
в Тебя сохранившись,
твердою волей
смерть за Тебя
воспринявших радостно,
в узах же пребывавших
за Тебя в многолетних,
и не отрекшихся
от Живого Господа,
сопричти же их
к ликам святых
и душам всех праведных.
Явились отчизны
и рода всякого основания,
жизнь же дольнюю
презрев как временную,
очистили души
крови потоками,
и ударам мечей,
и узам они приобщились,
и к вышнему миру
преставились, радуясь…

Cм. также первый тропарь второй песни канона.

Рима рождения, стада священного овцы твоего,
Варварам свирепым, исповедуя Тебя,
воспротивились,  и ими убитые
наследуют жизнь.

Согласно мысли автора этих текстов, 42 аморийских мученика, взятые в плен в 838 г. и замученные в 845 г, а равно и воины, павшие при защите  Амория, пострадали не только за Христа, но и за Его народ,  за христианское отечество, за православную Ромейскую империю. Их жертвенная смерть является утверждением христианской отчизны, онтологическим фундаментом империи.
Итак, империя носит имя Христа и находится под знамением Креста. Из этого явствует, что она призвана к сораспятию Христу и к воскресению с Ним. Соответственно,  несчастья, обрушивающиеся на империю, в некотором смысле носят характер крестных страданий, а победы – пасхального торжества.
Образ «крестоносной империи» берет свое начало в рассказе о явлении на небе Креста императору Константину перед  решающей битвой с узурпатором Максенцием на  Мульвийском мосту в 312 году {Впервые этот рассказ появляется у Евсевия в его сочинении «Жизнь Константина»: «Просьба его была услышана: когда он двинулся в путь со своим войском, после полудня, когда солнце уже начало клониться к горизонту, Константин увидел на небе крест с надписью «сим знамением победишь». Солдаты видели то же самое и пришли в ужас. Но император не был еще вполне убежден: в душе у него оставались еще некоторые сомнения, когда ночью к нему явился Христос, держа в руке изображение, увиденное раньше Константином на небе, и повелел водрузить его на знамени, которое носят во время битвы перед армией». Евсевий сообщает, что слышал этот рассказ от императора, который клятвенно подтвердил его точность» (Euseb.V.C., I,28-29)}. Ученые до сих пор спорят: имело ли место данное явление и если да, то где – в Италии 312 г. или на дунайской границе в 320 г. во время отражения нашествия готов и аланов. Существуют различные варианты предания и относительно знаменитых слов «Сим победиши» (правильнее «Сим побеждай» -Ἐν τούτῳ νίκα).  По одному из них эти слова были написаны на небе, по другому – император Константин услышал некий голос, произносивший их.
В литургической традиции впервые рассказ о явлении Креста Константину появляется в Иадгари, грузинском сборнике начала IX в., отражающем реалии иерусалимского богослужения V-VIII в., который  содержит  службу  7 мая на явление Креста Господня императору Константину. Судя по всему, это празднество явления Креста  отражает раннюю традицию воспоминания явления, бывшего 7 мая 351 г. при императоре Констанции. После II Вселенского Собора (381 г.) воспоминание о Констанции – царе-еретике, покровительствовавшем арианам, стало неудобным и он превратился в благочестивого императора  Константина.  Тем не менее, стихиры из Иадгари представляют собой не только один из ранних гимнографических слоев, связанных с Воздвижением, но и по-видимому древнейшие церковно-поэтические тексты, связанные с императором Константином.

Далее